Когда ложь надевает маску свободы
(по мотивам взглядов Абдурахмана Авторханова)
Россия всегда умела прикрывать насилие красивыми словами.
Когда разрушали Грозный — это называлось «восстановлением порядка».
Когда танки пошли на Киев — «защитой народа».
Но смысл остаётся один:
свобода разрешена только тем, кого выбирает Кремль.
Абдурахман Авторханов предупреждал:
империя может менять флаги и гимны,
но её суть — страх перед правдой.
Советская ложь не исчезла — она лишь изменила форму.
Москва признаёт независимость Южной Осетии, Абхазии, Донбасса,
прикрываясь словами о «самоопределении народов».
Но стоит чеченцу или татарину заговорить о свободе —
его тут же объявляют экстремистом.
Так работает имперская логика:
не правда решает, кто свободен, а интересы Кремля.
Демократия с имперским корнем
Авторханов верил, что когда рухнет советская система,
демократическая Россия поймёт:
невозможно строить свободу,
если ты отказываешь её другим.
Но за тридцать лет ни одна крупная демократическая сила
не сказала открыто, что Чечня имеет право быть независимой.
Многие из тех, кто называет себя либералами,
критикуют диктатуру, но мыслят по-имперски.
Они хотят перемен,
но всё ещё мечтают о «великой России».
Они не осудили преступления НКВД и КГБ,
не признали геноцид чеченцев,
не извлекли уроков из прошлого.
Поэтому сегодня власть снова принадлежит тем,
кто вырос из той же системы страха.
И даже когда тысячи россиян бегут за границу,
они часто несут в себе то же старое мышление —
империю внутри себя.
Возвращение старого государства
Сегодня в России всё сильнее чувствуется возвращение советского духа.
Границы снова закрываются — внешние и внутренние.
Передачи, где звучит правда, исчезают с эфира.
Любое слово, которое не совпадает с линией Кремля,
объявляется «вражеским».
Людям закрывают доступ к независимым источникам,
обделяют правом знать и понимать.
Телевидение снова стало кафедрой для лжи,
а страх — главным инструментом власти.
Так шаг за шагом возвращается советское государство.
Не под красным знаменем, а под трёхцветным.
Не с лозунгами о коммунизме,
а с теми же методами: молчание как условие выживания.
И это закономерно.
Кто не осудил своих палачей —
обречён подчиняться их наследникам.
Память, которую запретили
Есть особая жестокость в том,
что именно чеченцам запрещают помнить.
Каждый год, 23 февраля, — день, когда весь народ был выслан в холод и смерть, —
в самой Чечне нельзя открыто почтить память жертв депортации.
Нет официального дня скорби,
нет мемориалов, где можно прочесть дуа.
Даже тот памятник, который был создан в Грозном при Джохаре Дудаеве
в честь жертв 23 февраля 1944 года,
был уничтожен после оккупации.
В других республиках — в Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии —
память о депортации жива: стоят обелиски,
проходят траурные митинги,
детям рассказывают правду.
А в Чечне — тишина, выжженная до основания.
Это не просто забывание,
это преднамеренное стирание истории народа.
Но память нельзя уничтожить приказом.
Пока жив хотя бы один человек,
который рассказывает своим детям,
что произошло 23 февраля 1944 года, —
память жива.
А значит, жива и Ичкерия.
Обращение к чеченцам и народам Кавказа
Братья и сёстры,
когда вокруг снова поднимаются стены лжи —
мы не имеем права молчать.
Мир может отводить глаза,
но молчание не делает ложь правдой.
У нас нет телеканалов,
но у нас есть память.
И пока она жива —
никакая власть не сможет уничтожить истину.
Говорите, пишите,
рассказывайте детям, что было с нашим народом.
Пока мы помним — Ичкерия не мертва.
Пока мы называем зло злом —
империя не чувствует себя в безопасности.
Авторханов говорил:
«Истина не требует армии. Ей нужны только смелые сердца.»
Наша борьба сегодня — это не только оружие.
Это слово, которое не боится света.
Это песня, которая звучит даже в изгнании.
Это память, которую нельзя убить.
Свобода не приходит извне —
она живёт внутри каждого,
кто не соглашается с ложью.
Руслан Тахаев
октябрь 2025год